В станковой живописи нижегородского художника Галины Каковкиной получают разрешение многие противоречия, угнетающие художественное сознание постиндустриальной эпохи. Заряженность позитивным, светлым восприятием мира обусловлена длящейся радостью от встречи с гармонией или надеждой на эту встречу. Намеренный отказ от официальной стратегии жизни в искусстве, выбор "катакомбного" существования в среде андеграунда в самом начале творческого пути, как отмежевание от конвульсивных поисков форм воплощения общественного и духовного кризиса, были почти бессознательным актом самосохранения и благодатной почвой для культивирования авторской самобытности.
    Имя Галины Каковкиной тесно связано с деятельностью первой нижегородской творческой группы восьмидесятых "Черный пруд", возникшей на основании общности духовных и эстетических поисков. "Черный пруд" расширил пространство неофициальной, экспериментально-поисковой культуры, зародившейся на рубеже веков и продолженной альтернативным искусством 60-80-х. Одной из основополагающих установок творческого манифеста объединения была ориентация на живописный реализм без идеологических эпитетов. Это был творческий метод, обозначенный В. С. Соловьевым через тонкую вибрацию смыслов между понятиями "реализм" и "реализация" и был отражен в творчестве русских символистов. "Для своей настоящей реализации добро и истина должны стать творческою силою в субъекте, преобразующею, а не отражающею только действительность" (В. Соловьев. Сочинения. М., 1988, т. 2, с. 394 ). Эта тенденция была продолжена в философских и эстетических трудах Павла Флоренского и работах его единомышленников — художников, создавших в 20-е годы творческую группу "Маковец". В полотнах П. Кузнецова, Н. Синезубова, А. Шевченко впервые как самостоятельная эстетическая система была обнаружена та замечательная мера условности и достоверности, ума и чувства, отвечающая идее П. Флоренского о "...невозможности, ненужности, самонадеянности видеть... душу бестелесной, обнаженной от своего физического покрова... Это не материализм, а потребность в конкретном или символизм". ( священник Павел Флоренский. Детям моим. М., 1992, с. 154 ).
    В творчестве Галины Каковкиной и художников "Черного пруда" (Н. Сметанина, А. Сахарова, Я. Васильченко) определяющим стало стремление в пластических формах станковой живописи достичь единства духовного и эмпирического, интуитивного и рефлективного сознания. В их творчестве символистские тенденции освобождаются от надрыва, экзальтации, повествовательной иллюстративности и обретают те качества искусства конца ХХ в., которые в своей книге заметок об искусстве обозначил художник Е. Расторгуев: "Язык искусства стал глубже, самобытнее, приобрел большую самостоятельность, присущую только выразительности" ( Е.А. Расторгуев. Записки из Зазеркалья. М., 1998, с. 45 ).
    Обнаруживая продуктивность поступательного развития в искусстве, Галина Каковкина последовательно строит свое творчество на классической системе видов и жанров. Обращаясь к наследию мировой художественной культуры, она ориентируется на традиции до академического или вне академического искусства, окрашивающие авторскую манеру интонациями "наивного постмодернизма". Характерный для наивного искусства принцип "необязательного рисования", ненормативного формообразования служит опорой творческого стиля. Композиционное решение работ основано на приемах цветового и пластического контраста, позволяющего концентрировать внимание на границах предметов, дифференцировать их в пространстве, выхватить из потока ускользающей естественности. Наиболее отчетливо эта тенденция проявляется в жанре портрета. За основу композиционно-образного построения работ автором берутся иконографически-атрибутивные схемы русского провинциального портрета XVIII-XIXвв. Ретроспективность через двойное "остранение" натуры актуализирует идеальное, вневременное обобщение понятия природной красоты, при этом история русской культуры включается в круг ее явлений.
    Намеренное опрощение формы, локализация и декоративность цвета, схематичность свето-теневой моделировки при сохранении богатства образных ассоциаций выражают глубочайшие внутренние определения и структуру живой идеи.
    В сериях Русских и Зимних пейзажей, апеллирующих к еще одному пласту отечественного искусства, среди формообразующих приемов ведущее место занимает ритмическая организация картинной плоскости. В этих работах в фокусе изображения оказываются стволы деревьев, прием, позволяющий выявить архетипичность понятия дерева. Контраст высветленных пространств земной поверхности с контражуром строгих вертикалей стволов сообщает изображению ту самую музыкальность, о которой безутешно грезили символисты. Лежащая в основе музыкальности ритмичность, мерность удивительным образом приобретает визуально-пластический эквивалент в пейзажах Галины Каковкиной, обнажая подлинное родство живописи с поэзией и музыкой.
    Вместе с тем, найденный в работах лаконизм выразительных средств ведет к конкретизации понятий черного и белого цветов, символизирующих представление о границах спектра, между которыми разворачивается неосязаемое эстетическое и философское пространство. Ориентирами, своеобразными вехами, опорами в нем становятся для Галины Каковкиной устойчивые, доступные любому уровню восприятия объекты вещественного бытия: дерево, дом, сосуд, цветок. Неизменно присутствует в творчестве художника жанр натюрморта, где имеется возможность с наибольшей полнотой отобразить вещественный, предметный мир в его устойчивости и постоянстве, проявить в жизни материи скрытую плотность духа.
    В натюрмортах, близких к серии "Свет. Фрагменты", источник освещения изображается в картине фрагментом окна, обнаруживается противостояние света и предмета, в котором рождается среда для взаимных отображений. В цветочных натюрмортах и композициях с кувшинами и бутылками свет, предмет, фон сплавляются неразделимо, обоюдно синтезируют и отражают "таинственное высвечивание действительности иными мирами — просвечивание сквозь действительность иных миров, которое дается осязать, видеть, нюхать, вкушать..." (П. Флоренский. ук. соч., с. 158 ).
    Одним из стилеобразующих принципов творчества Галины Каковкиной является создание картинных циклов. Идея шире вещи, и для ее вместительности вещь расширяется, во времени и пространстве, для отражения идеи создается визуальный контекст, из картины в картину перетекают смыслы и эмоции, и само творчество становится образом "пунктирных рек, простегивающих земную поверхность" ( П. Флоренский. ук. соч., с. 157).
    Образ этот перекликается с одним из постоянных мотивов в творчестве Галины Каковкиной — мотивом пути. Он предстает то в виде пасторальной прогулки в сопровождении галантных кавалеров и трогательных дам ( "Свидание", "Приглашение на прогулку" 1990 и др.), то в романтических блужданиях среди пышных деревьев юга ( серия "Романтический пейзаж"), то в ритме спокойных размеренных шагов по городским улицам  и дворам   (серия "Свет. Фрагменты"). Экспозиционно-пространственным символом пути являются и выставки работ Галины Каковкиной. Последняя из них — первая десятилетняя ретроспектива творчества — названа по имени одной из работ: "Композиция с дорогой". Однажды избравши движение как способ бытия, тем самым неминуемо приобщаешься к ритмам мировой гармонии.